|
ПОЭТЫ
Нет, разгадав
удел певца,
Не назовешь его блаженным...
Вл. Бенедиктов
Огонь, что
в них горит, не тленье
Угольев, скрытых под золою,
Но всей души воспламененье
И всесожженье роковое.
Исполненное
дивных св'етов,
В них пышет пламя знойным жаром,
И плавится душа поэтов
Над этим пламенем недаром.
В гру'ди их,
сердце сжечь готова,
Вскипает вдохновенья лава...
Поэтам, мученикам слова,
Не лёгкая даётся слава.
***
|
Памяти Вовочки Федосеева
Там, вдали,
на краю небес,
Солнца шар отпылал, погас.
Свет его навсегда исчез
Из твоих потемневших глаз.
Вновь заутра
в лучах зари
Вспыхнет рдяно весь неба свод.
Вот он снова! Мой друг, смотри,
Как прекрасен зари восход!..
Но безмолвен
уснувший друг,
И в недвижных его очах
Мира свет отсиял, потух.
То, что жило, вдруг стало прах...
***
|
МОЯ ПОРОДА
Мы захватчики,
хищники, сволочи,
До живого и жизни охочие.
Мы на ближних взираем по-волчьи:
"Человек человеку..." и прочее.
Только каждый
из нас - одиночка,
Только серость для нас - оболочка,
И как день, уступающий ночи,
Наша жизнь нашей смерти короче.
***
|
|
Пытливо вглядываясь в лица
Спешащих мне навстречу дней,
Я угадать в их веренице
Хочу день гибели моей.
Он, долго жданный, мне не
страшен,
Его как друга встречу я,
И будет светлой тризною украшен
Отход мой от земного бытия.
Приладить дуло у виска,
Пожать гашетку - хлоп! - и разом
Удар свинцового куска
Твой бедный успокоит разум...
Померкнет тусклая звезда!
Зачем же нет? Чего ещё я
Себе искал, желал всегда,
Как не безмолвья и покоя,
Чтоб прекратилась чехарда
Безумных дней, безумной жизни,
И там, в полях небытия,
Как в подлинной своей отчизне,
Мир обрела душа моя?..
Но я всё мешкаю тревожно,
Я всё колеблюсь, и, возможно,
Мне драгоценней, чем покой,
Моя бесспорная свобода -
Моя свобода перехода
Из мира этого - в иной...
***
|
Жизнь - колесо. В его
вращенье
Мне осью быть не довелось.
Лишён центрального значенья,
Я был не только что не ось,
Но даже среди спиц - не спица.
Я был лишь обод вкруг
оси,
Что по ухабам и в грязи
Безостановочно влачится.
***
|
|
Credo Дон
Жуана
Не изменяет
мне проворство:
Чуть только свадебный венец
Мне замаячит - всё, конец:
Я ухожу от ухажёрства,
От чар опасной красоты.
Комфорт, покой в кругу семейном
И утомлённые мечты
Под сладким соусом елейным -
Всех благ, что дарит Гименей нам,
Свобода! мне дороже ты.
***
|
|
Поэт коротких
вдохновений,
Я не пишу поэм. Мой стих
Как быстрый очерк, беглый штрих -
Ловец стремительных мгновений.
Он сходен с ласточкой весенней,
Когда, хватая на лету
Беспечных мошек, стрелкой чёрной
Она вдруг у земли мелькнёт проворно
И тотчас - снова в высоту...
***
|
|
Забыть о жизни прожитой,
Об этих скудных днях грядущих,
И снова в светлых райских кущах
С тобой увидеться... С тобой!
Пусть вслед за тем опять
изгнанье,
Опять разлука на века,
И одинокое страданье,
И неизбывная тоска.
Блаженство купишь ли иначе?
Пусть так, мне скидка не нужна!
Я запла'чу и не за'плачу
О том, что велика цена...
***
|
|
Густеет мрак. Глухая ночь
Как бы всемирная могила:
Темно, и холодно, и стыло...
Но прочь унынье, друг мой, прочь!
Найди в себе для жизни силы
И в сердце бодрость возроди!
Ты слышишь? Да! Оно всё бьётся,
Стучит, как бы на дне колодца,
В твоей измученной груди...
***
|
|
|
| |
Как беглый н'ачерк
будущей картины,
Как темный, недосказанный намек,
Мой труд от завершения далёк,
Он доведён едва до половины,
Но он уж начат! Бог ли мне помог
Иль дух нечистый совладать с началом -
Я благодарен всё равно...
|
(...)
-- Звучит как слово это грозно,
Как страшен смысл его мне: поздно!
Всё поздно, и спасенья нет.
Погибнуть бы - "во цвете лет"!
Да жаль, давно увял тот цвет,
И жаль, что был он пустоцветом...
-- Не нужно, не скорби об этом,
Мой бедный, мой уставший брат!
Ты пал, но ты ли виноват?
Тебе надежной не было опоры
Ни в чём, ни в ком. Всегда один,
Ты сиротст'ва был блудный сын,
Ты жил с туг'ою лишь, и скоро
До ранних дотужил седин.
Оставь же, друг, самоукоры,
Они жестоки свыше меры...
***
|
В СТЕПИ
Луна освещает
потёмки.
Иду - под усталой ногой
Весь 'искрится, бледный и ломкий,
Пустыни покров снеговой.
На глади
его, чуть волнистой,
Людского не встретить следа;
Метель всё повымела чисто,
Всё выткала блёстками льда.
Блуждать
наугад без пути мне
Не стало совсем уже сил.
Как глухо в степи ночью зимней,
Как вид степной дик и уныл!
Ищу я приютного
крова,
Ищу я людей и огня,
Но тщетно - лишь вьюги суровой
Дыханье объемлет меня...
***
|
| |
Нет, я душу мою не
спасу от них,
От бесчисленных помыслов суетных,
От владеющих ею страстей.
Не расторгнуть мне этих сетей!
|
Когда б я не был жалкий
раб
Моих страстей многопорочных,
Подняться до высот заочных
Моя душа подчас могла б!
Но ей, грехами утомлённой,
Не оторваться от земли;
Бесовской рати легионы
Её ко праху пригнели.
И пресмыкаясь в этом прахе,
Томясь под властию страстей,
Я оправдал душой моей
Жестокость всех тиранномахий.
***
|
КРАМОЛЬНЫЕ ВИРШИ
1
Буддизм,
христианство, ислам...
Питаются верою д'уши.
Что ж, пища нужна и ослам.
Да слышит имеющий уши!
2
Искусство
- навык и уменье,
И техника тут суть всего.
Творит и зиждет мастерство,
А помогает - вдохновенье.
3
О дни бегущие!
Не жаль их:
Всё вынести душа должна.
Я на немеркнущих скрижалях
Напечатлею письмена.
Я обману
времён коварство
И с вечностью войду в союз.
Погибнут все земные царства,
Но не умолкнут песни Муз!
***
|
АКРОСТИХ
Агония души
больной,
Любви недугом поражённой,
Её страданьем искажённый,
К концу, к паденью близкий строй,
Смерть страшная при жизни тела...
А ты, невинная, виной!
Но берегись: Амура стрелы
Для всех равно свой копят яд,
Равно нам всем они грозят!
Амур - разбойник оголтелый!
***
|
|
Себе я нынче
дал задачу
Стихами описать луну,
И вот теперь я чуть не плачу
И бедную луну кляну.
Ну, что сказать об ней? Уныло
Глядит в окошко мне она,
Густою тьмой окружена.
Так из раскопанной могилы,
Бледнея, череп мертвеца,
Давно бесплотный и безвласый,
Глядит с усмешливой гримасой
Нечеловечьего лица...
***
|
Пусть это
буду не я,
Тот, кого страстно полюбишь,
Пусть, о Царица моя,
Сердце певца ты погубишь!
Так ты прекрасна,
что мне
Только лишь грезить тобою -
В сладко чарующем сне
Грезить твоей красотою.
Словно простёртая
сеть,
Душу пленили, поймали
Вещие думы печали,
Жажда молиться и петь.
Господи праведный
Боже!
Будь ко грехам моим строже,
Но огради от скорбей
Ту, чьё мне счастье дороже
Счастия быть вместе с ней...
***
|
СМЕРТЬ ТРУБАДУРА
Сентиментальная поэма
Жил на
свете рыцарь бедный...
...Как безумец умер он.
А.С. Пушкин
О горестная
участь Трубадура,
О слёз достойная судьба!
Он, в сердце раненный стрелой Амура,
Твердит теперь одно: "Труба, труба!"...
В Принцессу
он влюбился сдуру,
Она ж была немного дура...
То есть - пардон! - она красавица была
И обольстить кого угодно
Божественной наружностью могла.
Пленился ею рыцарь благородный.
Задумчив, бледен, молчалив,
Он у пруда под сенью ив
Нередко сиживал, томим тоской бесплодной,
И для Принцессы мадригал
Витиеватый сочинял;
А то, с хандрой любовною не сладя
Иль просто развлеченья ради,
Он в воду камешки бросал.
А что ж Принцесса? Той печали мало,
Грустить ей вовсе не резон:
На бал она спешит с другого бала,
И жизнь ея летит как чудный сон,
Летит по розам! Нет Принцессе дела,
Что страсть душой поэта овладела
И жгучим пламенем течет в его крови.
Бедняжка, между тем, влюбился не на шутку:
Не пьёт, не ест, не спит по целым суткам
И стал уж чахнуть от своей любви.
В нём жизнь слабеет молодая,
Он с каждым днем всё ближе к сени гробовой;
Цветок, в лугу подрезанный косой,
Так никнет, грустно увядая.
Когда б изволила красавица сама,
Себе не видя в том большого худа,
Сойти хоть малость от него с ума,
Его б спасло такое чудо,
Обыкновенное весьма.
И то сказать, хоть рыцарь был и беден,
Но роду знатного. Притом
Владел и арфой, и мечом,
Был строен, юн, с лица немного бледен
(Да что ж такое? бледность не порок),
А нрав имел он скромный и незлобный,
В опасности же - львиному подобный.
Ну, словом, дамам нравиться вполне он мог.
А всё-таки прекрасная Принцесса
К нему не проявляла интереса.
Что делать! ей несчастный Трубадур
Мечтательным казался чересчур.
Хоть странно говорить об этом,
Поэт был слишком для неё поэтом.
(Так лучший дар небес бывает нам не впрок -
Не впрок, а будто бы в проклятье:
Земную деву чтоб склонить в свои объятья,
Поэты! музу* вам покинуть невдомёк).
Итак, пора!
Готовьте дроги**
И эпитафию певцу:
Он стал на роковом пороге
Пред вечностью лицом к лицу.
Была весна,
и жизнью новой,
Расторгнув плен зимы суровой,
Под лаской света и тепла,
Природа пышно расцвела.
Так благодать земле обильно
Даёт Господь в избытке сил...
А в старом замке склеп фамильный
Расширил ряд своих могил.
Как холоден, как тесен был
Певцу его приют могильный!
А та, что
гибельную страсть
В душе поэта зародила,
Пред чьею красотою милой
Во прах и в гроб умел он пасть,
Узнав о смерти паладина,
Чуть-чуть грустя, без слёз, тайком,
Она вздохнула ли о нём?
Нет. Ранняя его кончина
И толки светские о ней
Принцессе были лишь забавны...
Порой жестоко своенравны
Сердца бал'ованных детей!
"В стихах
он пресен был безвкусно,
Нам воду их не обратить вино,
А мне вода прискучила давно.
Погиб поэт? Как это грустно!
Но от любви? Ах, как смешно!"
Таков был
приговор проворный
Принцессы взб'алмошной и вздорной;
Но, впрочем, с ним согласен я.
А вы, а вы, мои друзья,
Читатели печальной этой были?
Да, времена
когда-то были
Не лучше наших - та ж беда:
Питомцам муз и вдохновенья
В любви сплошное невезенье,
А в смерти повезёт лишь иногда.
ЭПИ (NO
HAPPY) ЛОГ
Есть старый
замок в старом Бремене.
Под сводами часовни в нём
Певец, любви не снесший бремени,
Почиет вечным, непробудным сном.
Распятием приосенённый,
Какой-то дымкой окружённый,
Следы резца ещё хранит
Надгробья сумрачный гранит.
Скупая надпись по-латыни
(Скупая, три всего строки,
Но полных горя и тоски)
Гласит о бедном паладине:
"Пришёл, увидел, полюбил,
Но был он Смерти больше мил,
Чем той, которую любил!"
*Вариант:
рюмку.
**Др'оги - телега для отвозу покойников.
***
|
|
СОН В МНОГОЛЕТНЮЮ НОЧЬ
(Пьеса в
непредвиденном роде)
Когда бог грез* меня постиг,
Я сном забылся. В тот же миг,
И недоступный и прекрасный,
Твой призрачно-прозрачный лик -
Весь образ твой как светоч ясный
В очах души моей возник.
Но - сон чудесный и ужасный! -
Горбатый, сморщенный старик,
Стоял с ним рядом мой двойник,
С улыбкой гнусно-сладострастной.
Он был как я, он был я сам,
Но только юности лишенный,
Но только по его власам,
Как след, годами наложённый,
Струилось серебро седин,
И сеть излучистых морщин
Его лицо - лицо сатира -
Покрыла сплошь. Слоями жира
Обильно утучнив бока,
Он плотью был тяжеловесно плотен,
Огромен, волосист и потен.
А подле, рядом, легче мотылька,
Исполнена эфирности воздушной,
Парила ты, в парении своем
Одной мечте играющей послушна.
Я наблюдал за двойником.
Вдруг неожиданным рывком,
Перед собой простерши руки,
Тебя схватил и обнял он…
Я сжался в непонятной муке,
Но длился, длился, длился сон…
К своим устам тебя привлек он,
Твое чело, твой бледный лик,
И целовал твой каждый локон,
И на зеницах каждый блик.
Ты предалась его лобзаньям,
В себе как будто не вольна,
Как будто злым околдованьем
Внезапно воли лишена.
И он ласкал тебя бесстыдно,
Мой отвратительный двойник,
И улыбался мне ехидно,
И вдруг мне показал язык…
В том страшном зазеркальном брате
Мне жизнь представилась моя
В кругу порочнейшем - в квадрате**
Удвоенного бытия.
Моя пародия живая,
Зачем владеет он тобой.
Когда, охваченный тоской
И от тоски изнемогая,
Не он, а я живу, любя
Тебя одну, одну тебя!
Живу, когда со мной ты рядом,
И не живу, когда вдали;
Ты стала всем мне: раем, адом,
Святым небес, святым земли…
Прочь, сон! Я жажду пробужденья!
Пускай сокроются виденья
И вновь очам вернется явь!
Но Ты, при блеске дня живого,
Когда один я буду снова,
Молю: меня Ты не оставь!
*Разумеется Морфей
**Вариант: в матемагическом квадрате
***
|
|
В наш век шаблонов,
трафаретов,
Стандартов, штампов и клише,
В рутине жизни нет просветов,
Нет роздыха больной душе.
И как же быть? Своей природы
Ни для комфорта, ни из моды
Под общий не ломай аршин.
Самодовольный мещанин
В тебе да видит антипода:
Как он раб века, ты - свободы
Будь раб и друг и добрый сын,
А над собою - властелин!
Лишь так. Иного нет исхода,
А клином вышибают клин.
***
|
|
ТРИ ЭПИТАФИИ
I
САМОМУ СЕБЕ
Увы, печален
мой удел!
В соблазнах жизни прихотливых,
В заботах суетных и суетливых -
За множеством ничтожно-пошлых дел
Я памятник себе воздвигнуть не успел...
II
ОДНОМУ БРАВОМУ
ГЕНЕРАЛУ
Внушал другим
он страх собой,
Хоть сам труслив был по натуре.
И жил и умер он овцой,
Но - в волчьей шкуре.
III
МИЗАНТРОПУ-ОПТИМИСТУ
Меня приял,
вас примет вскоре
(Я буду встрече нашей рад)
Душ грешных вечный крематорий -
Весёлый пеклознойный ад!
***
|
